— Сам дурак, — обиделась я. — И вообще, мы с магистром все обсудили и пришли к согласию. Так что зря ты на него наговариваешь.

По институту разнесся звонок, оповещая о начале лекции, и мы сорвались на бег, на ходу препираясь по поводу того, кто более дурной дурак. Победила я, просто потому, что, подло подставив Сану подножку, первая ворвалась в аудиторию, а там уже присутствовал профессор Эйшаш, так что у эльфа не было возможности ответить на мое последнее слово. Я поздоровалась с преподавателем и гордо проследовала к своему месту, уселась и показала язык идущему за мной ушастику.

— Безмерно рад вновь видеть тебя подросшей, Эшарон, — расплылся в улыбке саламандр. — Но терзают меня сомнения по поводу полного возвращения к восемнадцати годам. У вас это, насколько я помню, вполне разумный возраст, судя же по твоему поведению, рост тебе вернули, а мозги забыли.

М-да… Обидно, но предсказуемо. Достал он со своим ехидством, так что…

— Ну что вы, профессор Эйшаш, это как раз я в восемнадцать себя так и веду обычно, в восемь все было намного интереснее, — радостно улыбаясь, пропела я.

— Не зря я ваших детей опасаюсь, — вполне искренне передернул плечами саламандр.

И тут же состроил такую рожицу, что сразу стало понятно — паясничает, а последующие его слова подтвердили мои подозрения:

— Вы, маги, вообще страшный народ, особенно когда мелкие. А уж когда еще и женского пола, просто-таки оторопь берет.

— А у вас девушки иначе себя ведут? — поинтересовалась Мия, сидевшая через два места от меня.

Саламандр бросил на нее угрюмый взгляд и пресек дальнейшие разговоры.

— Сегодня мы обсудим одну важную тему, — посерьезнев, проговорил он. — А если учесть тот факт, что за каких-то три дня ваша группа уменьшилась на треть, то прямо-таки животрепещущую.

Все затаили дыхание в ожидании продолжения, потому что изначально нас действительно было двенадцать, а сегодня на лекциях присутствовало только восемь. Ален и братья-стихийники так и не появились, и, судя по всему, к ним присоединился Хариус. Да, наши ряды редели, будто эксклюзивных студентов косила какая-то неведомая болезнь. Впрочем, Эйшаш дал этому недугу точную характеристику.

— А поговорим мы сегодня об инстинктах и подавляющем влиянии на них магии. А именно — о соотношении инстинкта самосохранения и уровня магических способностей.

Профессор выдержал паузу, позволяя нам осмыслить его слова, и продолжил:

— Зайду издалека. Всем вам должно быть известно о различных казусах и нелепых якобы случайностях, в результате которых даже сильнейшие маги гибли либо получали необратимые увечья.

— Сильнейшие не получают необратимые увечья, их магия восстанавливает, — тихо проговорил Мил, самый спокойный и необщительный из нашей группы парень.

Я с ним за все время даже парой слов не перемолвилась и очень удивилась тому, что он вообще решился высказаться.

— В чем-то ты прав, Милтон, — ласково улыбнулся Эйшаш. — Но магистр Дартус — один из величайших деятелей вашей империи, с тобой вряд ли согласился бы. Ну-ка, кто может рассказать об этом уважаемом представителе магической науки?

«Дартус, Дартус…» — постаралась припомнить я. Но в голову пришло только вездесущее «разложение уровней магии по Дартусу». То есть это именно он придумал классификацию магических уровней? Нет, это вроде до него было, он только что-то там подправил.

— Элиша, — обратился к самой скромной из эксклюзивов саламандр.

Я обернулась и заметила, что она как-то неловко опускает руку.

— Ну же, смелее, порадуй меня хоть ты, — ободряюще улыбнулся ей профессор-недоросль.

Элиша встала и, отчаянно смущаясь, тихо проговорила:

— Магистр Дартус был одним из сильнейших магов за всю историю Маариш, и у него не было правого глаза, а левая нога отсутствовала до колена.

— Мои овации! — воскликнул саламандр, демонстративно похлопав в ладоши. — Тебе, дорогуша, я по этой теме заочно ставлю зачет. Вижу, смысл поняла, основное выделила. А для остальных… недалеких разжую, так уж и быть. Сильнейший из магистров умудрился каким-то образом лишиться глаза и полноги, ребятки. Ну и где же была его великая сила в этот момент? А я вам отвечу — она явно ушла в загул вместе с инстинктом самосохранения. И вот в таких случаях, когда сила затмевает не только разум, но и инстинкты, даже самые могущественные превращаются в беззащитных идиотов. Думаете, Дартус растерял свои органы в результате сильнейшей магической атаки? Как бы не так! Он просто уверовал в свою непобедимость и прозевал нападение обычного, совершенно не обладающего магией зверя. А восстановиться не смог по той простой причине, что израсходовал весь свой резерв на глупейший эксперимент, не озаботившись предварительно собственной безопасностью. А к тому моменту, когда он выбрался из леса и дополз до ближайшего населенного пункта, все атрофировалось и начало загнивать. С трудом спасли ему жизнь.

Мы все молчали, внимательно слушая рассказ, но не очень понимая, какое отношение история этого Дартуса имеет к нашей поредевшей группе.

— Не понимаете? — хмыкнул Эйшаш, будто прочел наши мысли. — Я бы вам наглядно показал, да нянька ваша, которая Крант, уж больно просил и даже требовал больше без него практикумы не устраивать.

— Ну так на словах объясните, — предложил Колин.

Саламандр чуть скривился, явно не радуясь нашей недогадливости, но все же принялся объяснять.

— Вам до магистров, конечно, далеко, — проговорил он, — но из-за ваших выдающихся способностей и, как следствие, особого отношения к вам окружающих вы иногда… да что там иногда — практически постоянно забываете о таком факторе, как ответственность за свои действия. И я сейчас говорю не о тех последствиях, которые влечет ваша эксклюзивная магия для других, а о том, что до вас — придурков особенных, не доходит: вам же потом все и расхлебывать! Ваш инстинкт самосохранения благополучно гуляет вместе с ответственностью и совестью.

Под конец этой прочувствованной речи саламандр едва не орал на нас. Мне даже стыдно стало за все, что когда-либо сделала, и за то, что еще натворю, — тоже, авансом.

А Эйшаш как-то удрученно вздохнул и принялся разжевывать уже до уровня кашки, которой впору младенцев потчевать.

— Начнем с Алена. Парнишка не озаботился контролем и в результате чуть не выпил нашу выдающуюся взрывную. Результат — его изолировали. Кому от этого плохо? Только ему, девочка-то наша отряхнулась и дальше пошла… мужиков косить.

Тут саламандр хохотнул, подмигнул мне, но уже спустя мгновение вновь стал серьезным и продолжил:

— Дальше братцы-идиоты решили покрасоваться перед девчонками, хотя знали, что пить им нельзя, итог вам всем известен — куча пострадавших. А сами герои отправились по тому же маршруту, то есть в изоляцию. Пострадавших вылечили, дело замяли, наш золотой мальчик расходы оплатил, а парни отвечают за свою безголовость.